38

Даже несмотря на весь стресс от долгого соревнования наперегонки со смертью, которую мы только чудом не проиграли — канониры трёхмачтовика имперцев были невероятно хороши! — удивление от… гм… внутреннего убранства нашего «сада» не просто пробилось сквозь накатившую усталость мужчин и тяжесть ран женщин, оно ненадолго вообще затмило всё остальное, даже у очнувшейся Лайлы! Только бедная Лима ничего не видела под своей повязкой… Н-да. Взглянув свежим взглядом, я их даже где-то неплохо понимал. В отличие от выверенной аккуратности и псевдоприродной завершённости форпоста, наша «лаборатория» выглядела примерно так, как должна была бы выглядеть придуманная лаборатория для декорации какого-нибудь фэнтезийного фильма типа стимпанк об эльфе, решившем променять тишь родных лесов на городскую суету, но дом обставившего в стиле «ностальжи». Деревья и кусты, высаженные где группами, а где — как попало. Результаты привоя, когда одному растению присаживают черенок другого. Инструменты, в основном довольно грубые, вроде секаторов и ножниц со следами ковки на лезвиях. На столах… столах, которые мы пытались научиться выращивать, — ровные деревянные поверхности вроде столешниц, то есть самых авангардных и замысловатых форм, да ещё и с ножками-корнями. Два монокулярных… гм… ну, не микроскопа, скажем так: увеличителя (слишком маленькая кратность). Перегонный куб в составе бронзового котла с ножками и горелки (сейчас потушенные) под ним. Подклеенные за уголок листы лабораторных журналов и отдельные листы «бумаги» — после столов вырастить такое вместо нетканого полотна на ткацких кустах оказалось довольно просто. Реторты, колбы, пробирки, ещё горелки, котёл для приготовления еды, одноразовые тарелки стопкой (вот уж воистину «великое достижение»!), подозрительно выглядящая бугристая масса — эксперимент на тему выращивания максимально больших растительных клеток (не влияя на геном)… И всё это великолепие сверху перекрыто лиственными крышами в эльфийском стиле с поворотными листьями-пластинами и «матерчатым» с деревянным выращенным каркасом. Апофеозом всей красоты был лист-«монитор» размером четыре на два метра, собранный по типу «электронной бумаги», придуманной на Земле, только вместо электроактивных шариков с чёрными и белыми полушариями выступали хромопласты [18] в клетках, из-за чего выведенное Эль изображение (мы «рисовали» карту архипелага с бумажных набросков) было красно-жёлто-белое на зелёном фоне. Разумеется, так как выводить, как из компьютера на «монитор», картинку было неоткуда, эльфийка под моим руководством сделала всё «вручную», в смысле — «вмагическую», но сам принцип был очень перспективным…

— Всегда считал, что маги и всякие натурфилософы — сумасшедшие, вслепую копающиеся там, куда лезть не стоит. Изредка у них получается сделать что-то полезное. А большинство так и вовсе просто шарлатаны, только и умеющие, что трепать языком с умным видом, — медленно и как-то растерянно высказался в пространство Мора Рокс. — Мастер Алессо, а эти ваши… зелень… они нас не сожрут, ну, случайно?

— Что?! — в один голос откликнулись мы с Эль. И я добавил:

— Стерх, это же растения! У них даже рта нет!

— Нормальные растения не двигаются и не делают… всякого! Плуг, хоть ты скажи… Плуг!

— Это все… живые кусты и деревья? — Марсо Грегори отозвался, но как-то невпопад. — А вон те изогнутые стволы, на них орехи Рух? А то что-то с моими глазами, кажется… Как в пещеру сокровищ попал, только лучше. Мне ведь не кажется? Это… это всё настоящее, не волшебная иллюзия?!

— О, Великий Бог! Плуг, очнись!

— Не порть ему момент. Он сейчас как ребёнок, к которому заглянула фея из сказки, — как всегда негромко, в сторону окоротил Гуурака Мика.

Сам он обнаружился рядом с перегонным кубом, недоверчиво принюхиваясь к содержимому. И что там такого? Ах да, мы из бражки только сегодня очередную порцию этилового спирта с некоторыми на этом уровне физически неотделимыми присадками отогнали. Куб у нас был один, и потому выделять из смесей, получаемых из соков растений, только один-два компонента (если повезёт и молекулы «переживали» кипячение) можно было пока только так. И смех и грех!

Слова Охотника будто сломали волшебство нашего тайного убежища. Мора и Марсо разом нахмурились и будто осунулись, посерели. У одного Мику по мимике ничего нельзя было прочитать. Но это было особенно непроницаемое выражение лица, от которого хотелось бежать и прятаться. Прятаться от человека, уже вынесшего свой приговор за разрушенный дом и полностью погибшую семью.

Пока мы болтали, я и Эль уложили женщин, причём Лайлу — прямо на свободный стол. К её рту мы подвели лиану, с которой сочился сладкий сок — и питье, и еда. Организму требовалась подпитка, даже суперпродвинутая имплантационная технология эльфов не могла залечить всё мгновенно. Дальше — перевязка «начисто», тут и пригодился спирт для дезинфекции. Немного поколебавшись, я выделил три небольшие порции первача товарищам по «приключениям». Чтоб провалились такие приключения!

— Кха-кха! Что за пойло такое?! — раскашлялся бывший эмиратовский производитель шёлковой нити… и наткнулся на два слегка прояснившихся взгляда друзей.

Почему-то ни бывший лейт, ни Охотник никаких трудностей с принятием спирта не испытали. Зато… Не опьянев, мужчины словно ожили, впервые с того момента, как мы вышли на площадь между нашими домами. А я вдруг поймал себя на мысли, что ничего такого не чувствую: куча трупов, включая детские, меня печалила, но голова оставалась холодной и рассудительной, по крайней мере напиться не хотелось. Я думал, что вид «разбираемой» фитотрансплантаторами Галины пережил без особых последствий, но оказалось, это не так. Даже блевать от запахов горелой человечины не тянуло. Возможно, будь там мой ребёнок или Лима, забывшаяся сейчас глубоким, как обморок, сном под новой порцией обезболивающего… С другой стороны, ну и хорошо, верно?

— Скоро они высадятся и на этот остров. — Стерх достаточно пришёл в себя, чтобы рассуждать здраво и логично. — Алессо, ваши колючки долго продержатся? Если сделать редут против пуль…

— Колючки, как ты выразился, легко продержатся две минуты, пока все напавшие не потеряют сознание. — Я оторвал от его раны пропитавшуюся кровью тряпку, причём мужчина даже не поморщился, и начал наносить на очищенную поверхность всю ту же растёртую «рационку», сделанную понявшей меня без слов Эль. — Потом без нашего вмешательства — удушье и смерть в течение пяти минут. Я же говорил: это наше место! Кстати, спасибо, что напомнил… Я тебе сразу введу антидот.

Длинная колючка, напоминающая терновую, загнанная в бицепс на три сантиметра и оставленная торчать, по сравнению с ножевой раной — комариный укус, но выглядит неприятно. Что делать, фитоантиаллерген должен сначала синтезироваться, а потом выделиться не такой уж большой площадью поверхности. Эльфы что-то вроде нормальных шприцов тоже изобрели, но их «исходников» у нас не было. Хотя лиана с подачей сока плюс полый шип — готовая капельница. Вот я идиот… Ладно, надо только записать, чтобы не забыть.

— Но мы же не будем вводить напавшим противоядие? — Когда на его плечо эльфийка «посадила» полевой антидот, на лице Мику появился намёк на улыбку. Такую улыбку, которую я предпочёл бы не видеть никогда.

39

Отряд с корабля добрался до нас на самом закате: видимо, перебраться через рифовый барьер с тяжёлой шлюпкой, не рассадив её о кораллы из-за незнания, в отличие от меня, местной лоции, оказалось не так-то просто. Охотник, беззвучно «вывинтившийся» из узкого прохода у самых корней, которые мы для него открыли, показал на пальцах «десять» и «два». Число людей и минуты до подхода. Что ж, время цветения. В моей памяти отложилось, что яркие лепестки — сигнал для насекомых-опылителей, а тут чашки цветов, чем-то напоминающие маковые, раскрывались на очередном кусте. Их пыльца походила на пыльцу ветроопыляемых растений вроде берёзы или лесного орешника. Особенно сюрреалистично выглядело, как Эль поднимает и гонит облако взвеси через плети периметра защиты к врагам: для эльфийской технологии «ветер дует, потому что деревья качаются» было нормальной ситуацией. Точнее, ветки выверенно, как лопатки турбины, но очень противоестественно загребали листьями. Я-то привык, а вот остальных откровенно покоробило.